Я не знаю, переносить это в фанфикшен или еще куда,или удалить их нахрен ибо Асгейр в узких кругах (Я-Эд - узкий круг) стал фэндомом и чисто моей частью жизни. Вообще-то, говоря частично о себе, пока я не скопировал из ворда это криворучество ума, должен сказать, что у меня с Асгейром неравноценный обмен. Он для меня один, а я для него четверка, но этого все равно не хватает. Ну ладно, хватит обо мне жеж.
Вообще-то, драбблов должно быть пятьдисят. А их всего-навсего двенадцать. Но я буду постепенно, ибо только хватился (всего три недели назад, ха-ха, должник ты, Шин, проклятый), их добавлять. По мере надобности.
1
Яблоко. И Тыблоко.
- Душно,- констатировал факты рыжий смерть, скидывая с плеч балахон.
- Может, яблочка?- как-то странно ухмыляясь спросил блондин, протягивая спелый фрукт другу.
- Намек?
- Где?
- Ты никогда не делился яблоками.
- Вот именно – я должен это когда-то сделать.
- Ну посмотрим-посмотрим.
- Что там смотреть? Ешь давай.
Вергилию показалось, или Ландо действительно что-то задумал? Откусив кусочек, Юссэл закрыл глаза и волей-неволей упал бы, если бы, вроде привычные руки, его не подхватили.
- А я уж думал, вечность пройдет,- думая всякое разное пошлое, Вендерер понял, чем займет себя на целый день.
2
А в тихом омуте черти водятся.
- Не расстраивайся!- большая ладонь с хлопком опустилась на дрожащее от злости плечо. Плечо дернулось и с силой скинуло ладонь.
- Он не буянит после того, как выпьет. Совсем нет...
- А если он домой не придет?
- Значит, он придет ко мне!
- Ага. А там вы напьетесь во второй раз. Не надо мне такого счастья.
- Хайнли, ну не сердись,- все еще пытался кое-как успокоить девушку, которая вот-вот рванет от злости Вендерер. Ну, кто виноват, что они, Ландо и Винсент, оказались одновременно в плохом настроении? Правильно – эти самые бабы. А они взяли и напились. Вина, дорогого и старого, застоявшегося на полке.
- Тю блядь. Вендерер, еще раз его споишь – будешь платиться своей головой. И чтобы до двенадцати ночи оно было дома, иначе...
- Я понял,- смерть перебил и страдальчески кивнул. Это был первый раз, когда Фрай выпил больше, чем бутылка на двоих. И сейчас он, точнее его кулаки, мутузили морды в пивной близ дома Вендерера. Мол, «надо пар выпустить» и пошли же выпускать, пока Ландо не вышел на перекур, где его и встретила ведьма, усыпанная сумками. Будучи джентльменом некой своей частью, пришлось помочь. Ну и рассказать, где «шляется» лорд. А сейчас надо его из пивной достать, ибо... Ну, кто же знал, что Винсент так раскрепощен, когда пьяный? Он же по жизни тихий. А в тихом омуте черти водятся.
3
Мы сидели и курили.
Ландо пялился единственным глазом в потолок, жуя почти доеденное яблоко. Ярко-зеленым цветом оно переливалось в дневном свете, сверкая и заманивая откусить. Вот Вендерер и кусал. Через минуту от фрукта остался лишь потемневший огрызок, кой и был брошен к таким же собратьям-огрызкам. Сколько их там накопилось? Ландо не считал. Просто положил перед собой целый пакет, смотрел в потолок и грыз. Грыз до ран в деснах, до боли в зубах, до скрежета. Но не переставал есть.
Сзади что-то зашелестело. Вендереру было настолько все равно, что он не то чтобы не испугался, но и не обратил внимания на приход Скаа.
- Убей меня,- сразу попросил Ландо, взяв новое яблоко и начав его обгрызать.
- Да ладно тебе, Ландо,- выйдя из тени и явившись над лицом смертью, Ландау весело улыбнулась.- бросать курить – это, несомненно, подвиг, но не такой страшный, как многим кажется.
- Убейте меня... Пожалуйста...
- А кстати, чего ты вдруг решил перестать? Неужели внял моим и Хайнли речам?
- Щас. Винсент перестал пить. А я тоже могу.
4.
Мать Тереза-Скаа.
- Винсент не пьет, Ландо не курит,- перебирая волосы лорда, сидящего на полу перед Хайнлих, вдруг сказала ведьма. Это был обычный тихий вечер в Ксафангарде, когда никто не нападает, не орет и не дерется. Не пьет и не курит.
- Жизнь удалась. Теперь бы сделать то же самое наоборот и...
- Ты хочешь, чтобы я вместо смерти стал святым?- в свою очередь развалившись рядом с Фраем, который молча сидел и расслаблялся от прикосновений к своей святейшей голове, высказался Ландави.
- Было бы неплохо. Вообще, начинайте вести здоровый образ жизни.
- Здоровый образ жизни самый нездоровый,- процитировал кого-то смерть,- я вот, все зубы стер.
- Как?- наконец подал голос Винсент.
- Яблоки ел.
- Так много?- удивилась Сайн,- зачем?
- Ну, ты же никогда не курила. И не надо. А то великая мать Тереза-Скаа тебя тоже к рукам приберет...
5.
О длинных волосах.
- Фрай, как же ты их носишь,- начал жаловаться Ландо, наматывая на палец длинную светлую прядь.
- Мне не мешают.
- Да они ж тяжелые такие!
- Зачем тогда отращивал?
- У тебя фанаток явно больше, чем у меня.
- Это не повод.
Вендерер стоял у зеркала (где нашли такое высокое зеркало?!) и пытался завязать волосы, которые спускались до поясницы. Явственно не получалось. Так как у всей четверки, кроме Скаа, патлы росли быстро и с пристрастием, такую гриву смерть вырастил себе всего за три месяца. Жаль только, что правильно за ними присматривать блондин так и не научился.
- Дай сюда,- не выдержал Винсент, отнимая у Ландави черную резинку и щетку.
- Ооо, дело мастера боится.
- Боишься?
- Разве что волосы.
Без всяких красот, Лорд молча завязал довольному Вендереру хвост, да с такой визуальной легкостью, что, казалось бы, он может одновременно играть в футбол и пить кофе. Ландо фыркнул.
- Зато одна фанатка у тебя точно есть.
- Думаешь, Скаа нравятся мои патлы?
- Хайнлих.
- Ааа... То-то вид у нее сегодня был... обморочный. Я уж думал, привыкла.
- Тебя если «запустить»,- лорд отошел к дивану, на котором и сидел до того,- то через месяц в твоих волосах можно будет людей топить.
- Хорошая идея, Винс!
- Не называй меня так.
***
- Волосыыы...
- Привет, Хайнли,- посмеиваясь, поздоровался Ландо, проходя в уютный домик ведьмы.- а тут ничего и не изменилось...
- А тебе с хвостом идет.
«Боже, неужели, все настолько не ожидали, что я тоже могу отрастить патлы?..»- подумал Вендерер, делая унылое лицо.
- Я тут подумал: может, постричься...
- Не смей! Волосы – это же гордость мужика!- Хайнли встала в позу «руки-в-боки-брови-хмуры», протестуя.- а то с кем же я еще изменять буду?
- Простите?..
***
- Ого. Ты пришел на работу.- не удостаиваясь даже удивиться, как бы между прочим заметил Вергилий, заметив знакомую косу.
- Сам в шоке. Вообще-то я прячусь. У тебя яблок не найдется?
- Я не ем. От кого такой как ты может прятаться?
- Ты что, меня не уважаешь?- грозно начал Ландави, ожидая приказа Старейшин.
- После того, как ты все это отрастил – боюсь тебя не уважать, Ландо.
«И этот туда же...»- вновь делая особенно унылое лицо, Вендерер раздраженно откинул свисающую прядь.
- Издевайся-издевайся, все равно, бабой был бы краше!
***
Придя домой, Ландо, даже не переодеваясь в «домашнюю» одежду, направился в ванну. Долгое клацанье ножниц означало лишь...
***
- Ты все-таки сделал это, Ландави!
- Ага, я тоже рад.
- Одно дело волосы не стричь, но ногти... Молодец. Уважаю.
6.
Вечерело.
Вечерело. Улицы медленно покрывались пленкой невзрачности, величавое солнце, устав палить весь набор рас Ксафангарда скрывалось за темным горизонтом. Вечерело. И небо становилось темнее; поднимаешь голову – и видишь мелкие, недавно родившееся зародыши звезд. Вечерело. И проходя мимо, не бойся получить заточенный временем нож в спину, потому что именно вечером весь сброд собирался в пивных, там напивался и, на ночь глядя, начинал звонко буянить, мешая спать. Вечерело. И Винсент Фрай, такой же невзрачный как эти улицы, привыкшие светить серым, медленно шел среди людей или нелюдей. Взгляд был слишком не спокоен. Напряжение осело на плечи, но Фрай держит их ровно, будто идет не домой, а на битву с главным врагом.
Переулок, знакомый и почти родной смотрится слишком темно для обычного вида. Винсент, не спеша, да и вообще ничего необычного не предпринимая, проводит по иллюзии рукой – и разрывает ее. Пространство, доселе не видное мирянам, рвется на мелкие части.
- Как?
- Проработав с тобой столько времени, Шин, и прожив в этом королевстве столько лет, я уже знаю все твои приемы и все закоулки.
Пистолет как бы невзначай, намекая, возник в руке Фрая. И взгляд... Тягостный. Как будто это Рю виноват во всех грехах, что посыпались как конфетти на празднике в душу лорда.
- Был рад с тобой работать, Шин Рюичи.
7.
Замкнутость вредит. Намеки на латентную НЦу. Эдо, гомене, но я мимо пройти просто не мог. Это же развращение Рыжа, оу йе! я по такому случаю не мог не оставить свой след в истории.
А ведь день обещал быть унылым... Даже слишком унылым для обычного дня Вергилия. Проснулся, умылся, не позавтракал, оделся, пошел на собрание, вышел недовольным и молчаливым, забрал пару душ и снова вернулся. Уныло. Любимой работы оказалось как некстати мало. Вендерер, та еще сволота, на работу опять не пришел. И, стоя у зеркала, привычными мотивациями делая хвост, Юссэл снова пожалел, что в лишний раз припомнил Ландо. В отражении зеркала, старого, и по всей видимости ровесника самого смерти, являлось некое лохматое Нечто. Улыбка до ушей, чуть вздернутый нос и повязка на глазах. А может на глазу. Кто их знает-то, после Ландави и Ландау, которые шныряли по миру всего с одним глазом. Слава Богу, не на двоих. Рыж давно хотел узнать, почему эта парочка без глаз, но Ландо лишь отмахивался словами «Та тебе все равно не интересно будет», а Скаа тихо вздыхала и молчала.
Гость, ничего так и не сказав, странно согнулся в поклоне.
- Что тебе надо, чудище?- глядя на прическу Даллана, вполне возможно, что он был чудищем. Белые, с легкой сединой волосы торчали в разные стороны, напоминая бешеного покрашенного ежика. Серая, немного мешковатая и местами с дырочками кофта висела на худом теле. И штаны, такие же мешковатые и растянутые.
А Блайндэлл все молчал. Такая уж особенность его психологии – молчать, заставляя жертву вымаливать хоть словечко. Ну не псих ли?
- Так что ты тут забыл?- вновь отворачиваясь к зеркалу и с ужасом замечая, что юноша сзади и улыбается хищнее дежурной улыбки, спросил Вергилий. Он бы дал куда-нибудь блондину промеж глаз, но рука была перехвачена еще в начале замаха.
Вердж поначалу замер, наблюдая, что делает слепой. Даллан, видимо издеваясь, лизнул внутреннюю сторону руки, проводя кончиком по чуть выпирающей кости.
- Да что же ты...
И все. Время, побоявшись самого Блайндэлла, отступило назад шага этак на четыре. Одежда разлеталась во все стороны, но и ее вскоре стало так мало, что на стороны не хватило. Юссэл, сжимая простыни, тихо, а потом и не очень, шипел. Даллану вообще весь этот спектр эмоций Рыжа нравился. Девственный какой-то. От простых, вроде бы, поглаживаний, дергается как параличный, пытаясь поймать неуловимые руки, хоть и тщетно. Вот так его доводя, ласками и редкими поцелуями в различные участки кожи, Блайндэлл, спускаясь к животу потенциальной жертвы, улыбнулся еще шире. Хотя, куда уж еще...
- Аа?- Вергилий поднял потяжелевшую голову, глядя на Даллана. Черт, одетый. Зато Верджу осталось стянуть, еще чуть-чуть, брюки с бельем и все – голый. Зато Блайндэлл резко прекратил все ласки, и если бы Вергилий не был столь замкнутым в себе все это время, то мог бы поклясться – блондин, прямо через бинты на глазах, пронизывает его взглядом. Но чувства-эмоции слишком охватили тело, заставляя голову отключиться.
- Аа?!!- протестующее заорал Рыж, подрываясь. Даллан, оставив на память подарок в виде возбуждения, помахал ручкой и исчез. Ну или сделал вид, что исчез. Идти за ним все равно было бесполезно – этот псих знает куда деться, чтобы его абсолютно никто не нашел.
- Вот же черт...
***
- Чё-та ты какой-то нервный сегодня, Рыж,- попивая сок, заметил Ландо.
- Да застрелись,- совсем обозлился на жизнь смерть, закрывая краснеющие щеки капюшоном и уходя прочь, подальше от Вендерера.
- Совсем обнаглели...- качая головой, мол, как так можно со старым приятелем, блондин выбросил пустой пакет прямо на пол у Старейшин, сворачивая за противоположный угол,- замкнутость вредит психике и имению друзей, Рыж.
8.
Шеф-повар Скаа.
- Черт, ну почему именно я?
- Тебе не нравится быть сверху?
- Нравится, ага. А если я упаду?
- Тебя кто-нибудь поймает, непременно.
Вся эта реконструкция из людей очень грозила упасть, покачиваясь во все стороны.
- Блин, ты тяжелый...
- А ты высокий. Мне неудобно.
- Радуйся. Ты всегда снизу был.
- Это потому, что ты высокий.
- Где радость в голосе, зануда?!
- Не ори на меня. Я старше.
- И явно тяжелее меня будешь.
- Да не мешай...
Ландо тихо выдохнул, опуская голову. Скаа, черт бы ее побрал! с ее новой «манечкой» готовить сказала набрать варенья побольше. А оно, как назло, было на самых верхних полках, и даже двухметровый с копейками Ландо не смог дотянуться. С табуретки он уже упал, ибо та сокрушилась в пух и... щепки. Брать на себя саму Ландау Вендерер побоялся, так как если уронит ее, то никаких оладьев не поесть. И что Вы думаете? Ландо, злой и жестокий, схватил Вергилия, ни в чем неповинного но некогда сожженного за ворот, таща домой. А сейчас они красиво стояли башенкой – Вендерер осмелился посадить Вергилия на плечи, чтобы хоть так он смог достать треклятое варенье.
- Кстати, тебя угостить? Хочешь оладьев шеф-повара Скаа?
- Я еще от яблока не отошел, Ландо.
- Ты еще помнишь то самое яблоко?
- Да от тебя ими за километр несет. Как у тебя волосы только не позеленели...
- Кажется, я падаю.
- ВЕНДЕРЕР!
9.
Прошлое.
Синий шелк с голубоватым переливанием блестел под солнцем. Шелк слишком Ей шел. Наверное, поэтому, это и был Ее любимый материал. А еще она была... женственная. Всегда была популярна своей красотой у сильного пола, но никогда ей не пользовалась. Умела, насколько Винсент помнил, все, что должна уметь настоящая женщина. Женский идеал. Женщина... Воспоминания... Несбывшаяся месть. Это была слишком страшная и жестокая смерть для красавишны-Азалии, и прошло уже столько лет, так изменившие всю жизнь Фрая, но он до сих пор это помнил. И вспоминал ведь.
- Фрай,- рука, тяжелая и привычная, легла на строго-прямое плечо Винсента, заставляя его открыть глаза и посмотреть на хитрую рожу Ландо.
Ландо Вендерер. Смерть. Блондин. Курит, иногда пьет, не любит зануд и свою работу, живет один, бегая по всему миру за Скаа, с которой оказался «связан» после смерти и обретения тела. Состоит в подобной связке с каким-то психом и некой девушкой, которую долго прятали Старейшины, пока добрый Айрих не добро не прибрал. Хороший друг и помощник. Жизнь наградила Лорда таким человеком.
- Что?- спокойно спросил Винсент, отмечая, что сегодня у Ландави лицо слишком хитрое.
- Тебя Хайнли заждалась уже. Хорош сидеть и грустить, пойдем.
Хайнлих Кэйлин Мавоэрнин Кэлтигерн Сайн. Ведьма. Волосы темно-фиолетового цвета. Не курит и не пьет, много чего любит, но больше либо ненавидит, либо игнорирует. Обладательница силы самого Ксафана, от чего страдает. Дружит с Ландо и Скаа.
Об этом человеке Винсент, наверное, мог говорить долго и очень повествовательно. Может, даже жестикулировал. Сам Фрай испытывал спорные отношения к ведьме. Но любил. Однозначно. Это фиолетовое чудо с припадками всего разного можно либо любить, либо ненавидеть.
Лорд, состроив уныло-усталое лицо, посмотрел куда-то в небо. Жизнь... интересная, все-таки, штука. Удивительная. Забрав одно, она преподносит не только море бед, но и таких замечательных людей.
- Да. Идем.- Винсент встал из-под дерева, отряхнул пыль со штанов и плаща, снова глянул на небо. Говорят, оно меняется. А медленные перистые облака как плыли так и плывут своей дорогой, в свою бездну. Но заморачиваться на таких мелочах, как небо и облака Винс не стал. Тем более, это же Хайнли. Опять что-то придумала...
10.
Яблоко. И Тыблоко. ver. 02
- Может, яблочка?
- Вендерер, ты достал своими яблоками.
- Ты же не ешь. Когда ты в последний раз ел?
- Когда было прошлое яблоко.
- Это же почти месяц назад. Совсем обалдел, а. Ешь, кому сказал.
- Не приказывай мне. Я те...
Договорить Вергилию не дали, нагло впихнув в рот спелое яблоко.
...на сей раз отпустило быстрее. Голова от кисловатого привкуса пошла кругом, а тело вновь находилось в чужих руках.
- Я смотрю, ты это все делаешь специально, да?- начав проявлять не только пресловутую нудность, но и раздражение, спросил Рыж.
- Ну что ты. Я просто хочу тебя покормить. Это материнский инстинкт, понимаешь?
- Так заведи себе детей!
- А смысл? Они пока вырастут, чтобы я их кормил, пройдет полвечности. Не нуди. Я знаю, что бессмертен, но ждать столько...
- Я все равно старше тебя.
- Старичок, походу, эта тема тебе покоя не дает.
Юссэл вздохнул.
- Сегодня опять снизу, да?
- Ну, а как же. Я же выше.
- Хорошо. Только не корми своими яблоками, я тебя умоляю. Это слишком острый вкус.
- Ага. А завтра скажешь, что они вообще вредные.
- Но гадкие - точно.
11.
Этого не было. Латентной НЦы нет, зато любимый БДСМ-ный пейринг.
Опуститься куда-то на самое дно, сначала молча летя в бездну, а потом, встав и подняв рыжую голову, отметив, что волосы распущены, посмотреть внутрь себя. Темно-красное небо с черными облаками, а вместо земли всего лишь полусгнившие трупы. Отряхнуть невидимую пыль, выпрямиться. Посмотреть еще раз. Проснуться.
Этого не было.
Быть небрежно обнятым расплывчатыми руками. Да что там... упасть в эти руки. Они как будто вообще все знают. Резко дернуть за подбородок наверх, чуть не сломав шею и улыбнуться прямо в глаза, да так четко, что боишься ослепнуть. А потом поставить на чью-то черепушку, вонзить босые ноги прямо в острые кости, пронзая силой. Поднимаешь непонятый никем, кроме его самого, взгляд.
Этого не было.
И музыки здесь нет. И ветра нет. И воздуха, наверно, тоже. Но ему и не надо дышать, чтобы понимать. Одно лишь радует: на нем одежда, и это так не похоже на сон. Сил притяжения нет, потому что это и не земля вовсе. Это то самое «плоское» пространство, где можно прыгать до высот небес. Но глядя на них, прыгать страшно: черные облака, даже без тени серости, не плывут, ибо плыть не в чем. Нет той тяги. И вместо звуков лишь тихое постукивание.
Этого не было.
Щелчок-щелчок, шаг вперед и резкий хруст, щелчок-щелчок. Остановка и тяжелый вздох. Улыбнулся так широко, как позволяли губы, которые уже пару лет вот так не улыбались. На противоположном лице удивление. Нет, не таков был план. Не просто был сюда притащен сам не зная кем, но точно не ради этого. Вынуть ногу из кости, подпрыгнуть чуть-чуть и поцарапать об острые края. Кровь, по мнению, очень кстати. Поэтому продолжаешь танцевать и, наклонив голову, чтобы вскоре ее снова взметнуть вверх, рвать кожу о серые кости. Душевно, откровенно, искренне и без фальши.
Этого не было.
Щелканья пальцев стали чаще и совсем потеряли ритм. Движения в разнобой, но как только касаешься хоть волоском его плеча, отпрыгиваете друг от друга, будто от невыносимой боли. Лицо изменилось, и глаза, такие невзрачные и неяркие в мире, чуть ли не светят безумством. В следующий раз, подойдя и не забыв в который раз щелкнуть затертой кожей почти до крови и боли, на руки ложится холодная сталь. Прошипев, останавливаешься, глядя на длинные цепи наручников. Поднимаешь тот самый взгляд – и видишь, что на нем корона. Черная, но большая, даже больше чем его голова и спускается прямо на белоснежную повязку. Длинные острые кончики погнуты в разные стороны. Вот где король всех этих мертвых. Вот где точка сумасшествия. Не знаешь даже, что смог так быстро ее достичь.
Этого не было...
А он снова заставляет тебя плясать. Пляши по трупам, срывай с них паутину, развесели их капельками алой крови. Ты слишком яркий для этого мира безумства. Даже так закрывшись. И почему-то дал открыть себя лишь ему – королю этого безумства, зачинщику всего и нечеловека. Он все еще щелкает пальцами. Щелк-щелк-щелк. Цепи звенят в твой такт, бьют этот такт ржавой сталью, холодят сознание и не дают совсем забыться. Этот звон, этот темп, это красное небо не может уложиться в перегруженной голове. И король, спустившись со своего трона из трупов, прямо к тебе, в выстроенный костьми низ, охлаждает ум тяжелым поцелуем. Без принуждения – просто касание ледяных губ. И веришь, что он не мертвец. И веришь, что ты еще не умер. И что этот мир – настоящий. Ты всегда был в нем, просто не находил самого главного, спрашивая молчаливых трупов. А ведь когда-то в этих дырках были глаза. Такие же темно-бирюзовые с асфальтом.
Этого не было!
- Вергилий!- сильные руки уже устали трясти почти тряпичную куклу. Тихо застонав от удара солнечного света в глаза, Юссэл слабо открыл глаза, щурясь.
- Где я?..
- Дома. Ты уже четвертый день спишь. Одно дело, когда слишком устал, но столько...
Попытка сесть пришлась по ноющему телу слишком неприятной, поэтому была тут же отвергнута.
- Прости. Не знаю, что на меня нашло.
Сесть все же получилось, но лишь с помощью друга. Глядя в это обеспокоенное, уродованное, но вовсе не уродливое лицо, сразу вспоминался тот сумасшедший в короне. Даллан Блайндэлл. Дикий мастер кошмаров мира сего.
- Поесть может принести?
- Нет. Только воды.
Вскоре напившись вдоволь, Рыж опять лег, обнаружив, что его уже кто-то переодел. Впрочем, в данном его состоянии было даже все равно, кто, как и когда это сделал.
- Что с работой?- этот вопрос волновал больше всего.
Вендерер сделал до ужаса унылое лицо с выражением «я разговариваю с идиотом».
- Нормально все, зануда. Старейшины чуть не кастрировали друг друга от горя: как же, любимая куколка исчезла аж на четыре дня.
Вергилий медленно начинал злиться. Но даже это как-то быстро отпустило.
- Ты знаешь, Ландо,- деловито начал он,- когда я спал... Я понял, что даже мы, смерти, можем умереть.
- Так, все. Вставай и пошли что-нибудь поедим. Не зацикливайся на своих бредовых снах.- голос друга звучал радостно и даже не так злобно, как минуту назад. Он похлопал Юссэла по плечу и встал с кровати на которой до этого сидел, направляясь куда-то.
- Тебе чай или кофе?- донеслось до Верджа. Юноша улыбнулся пустой комнате, вставая и содрогаясь от боли, так как мышцы атрофировались за такое долгое их не использование.
- Иду я, иду,- сильно хромая и держась за все, что приходилось, крикнул в ответ Вергилий. Улыбка так и не сошла с лица – несмотря на то, что было в том страшном кошмаре, жизнь не изменилась. И он этому рад.
12.
О какао.
- Отстань!- дверь закрылась прямо перед носом Восьмого светлого Лорда с громким шумом. Похоже, он ее действительно выбесил. Чтобы Хаииро, и так сатанела... Де Лайт вздохнул, поправил на переносице черные очки и направился куда-то вниз. Не доканывать же девушку совсем, а то мало ли. Нет, Эрик не боялся пауков, но встретить утром перед очаровательными глазами все восемь паучьих... Увольте.
- Я Вас не понимаю,- к директору «Сигмы» подошел паренек лет двадцати шести-двадцати восьми. Для Эрика он был именно паренек.- Вы к ней и так, и сяк, а она все равно ни в какую. Смысл? Да, красива. Но ведь много красивых. Да, умна. Но и до Вас ей далеко! В чем секрет?
Де Лайт хитро улыбнулся, чуть приспустил очки, являя миру свои невозможно-красивые глаза, наблюдая за легким румянцем подошедшего. А потом снова, средним пальцем, задвинул очки на место и как ни в чем не бывало, будто не он таким жестом сейчас чуть ли не совратил юношу, ответил:
- Она какао делает без комочков. Представляешь?
- Вопрос отпал. Совет да любовь.
